Увертюра к апрелю

Здравствуйте, уважаемый читатель!

Нас время от времени спрашивают: нет ли у «Мира фантастики» гимна, который редакция в полном составе, как и положено добропорядочным «белым воротничкам», исполняла бы на утреннем построении, прежде чем приступить к работе. Отвечаем: гимна у нас нет, равно как и герба, флага или тотемного животного, а корпоративные традиции исчерпываются игрой в «Колонизаторов» после отправки очередного номера в печать. Ну и, разумеется, все мы поголовно любим хорошую фантастику — но это даже не традиция, а обязательное требование при приеме на работу.

К чему я все это сейчас рассказываю? К тому, чтобы вы не подумали, будто я надел фрак и взял в руки дирижерскую палочку ради исполнения чего-нибудь вроде «Правь, фантастика, морями!» или «Сила, Лукаса храни!» Повод сегодня куда более торжественный — в «Мире фантастики» открывается полноценный «Музыкальный центр». Пока на ее страницы съехались только «Диски номера», ранее квартировавшие в «Книжном ряду» и обзорные статьи по фантастической музыке, однако уже в следующем номере мы планируем ввести колонку музновостей и интервью с исполнителями.

Имеем ли мы основания делить музыку на фантастическую и не фантастическую? Критерием при такой классификации в литературе, кино, живописи обычно служит фантастическое допущение. Если во внутреннюю реальность произведения введены некие предметы, явления, события, принципиально невозможные или несуществующие в объективной действительности, то перед нами фантастика; иначе — нет. Возможно ли такое допущение в музыкальном произведении? Да — и более того, вся музыка — одно сплошное фантастическое допущение, ничего ей подобного в природе нет. Звуки, окружающие нас в реальной жизни, относятся к категории немузыкальных (сколько бы там ни говорили про подражание песне соловья), а мелодическими фразами общаются между собой разве что герои кинофильма «Стиляги», да и то через раз. С другой стороны, сама по себе последовательность созвучий не создает никакой внутренней реальности: даже такие «сюжетные» пьесы, как «Картинки с выставки» Мусоргского, вызовут в воображении непосвященного слушателя совершенно непредсказуемые ассоциации.

Таким образом, правильнее всего говорить не о фантастической музыке, а о музыке в составе фантастического произведения синтетического искусства — от оперы и балета до кинематографа и мюзикла. При этом вся тяжесть фантастического допущения ляжет на «сюжетную основу»: текст песни, либретто представления, сценарий фильма, — а музыкальная составляющая станет одним из художественных средств, позволяющим более полно реализовать замысел автора. Именно в таком контексте мы в «Мире фантастики» говорим о фантастической музыке.

Открытым остается вопрос отбора. Хорошо, когда речь заходит о саундтреке к фильму: в 99% случаев очевидно, причислять киноленту к фантастике или нет. А если текста в песне всего два куплета да припев, и тянут они скорее на бессвязный набор слов, чем на маленькую историю? Вот и приходится оглядываться на концепцию альбома, на репутацию группы, на источники вдохновения. Впрочем, нечеткость водораздела не должна нас смущать: в конце концов, мы же не отказываем фантастической живописи в праве на существование только потому, что иногда ее сложно бывает отделить от сюрреализма.

Музыка в нашей стране пока относится к нетрадиционным для фантастики формам, однако положение постепенно меняется к лучшему. Ставится все больше мюзиклов — а ведь такие всемирно известные шоу, как «Призрак Оперы» или Wicked на все сто принадлежат к фантастическому жанру. Элементы фантастики проникают в клипы и концерты как рок-исполнителей, так и эстрадных певцов, а прошедший этой зимой «Камелот» соединил фэнтези с цирковым искусством. Фантастическая музыка не просто существует, а живет полноценной жизнью — и наш «Музыкальный центр» это еще не раз докажет.

Петр Тюленев

Главный редактор

P. S. И это снова не первоапрельский розыгрыш.