Хищники против чужого

Фантастические воры

Фрэнсис Бэкон считал, что вора создает одна лишь возможность украсть. К примеру, в Спарте воровства как наказуемого деяния не существовало. Система воспитания была устроена так, что детей учили сражаться и воровать с младенчества. Запреты на роскошь и тяжелые спартанские деньги (железные прутики по полкило) тоже не стимулировали кражи. Однако во всем остальном мире во все остальные времена всегда существовали вещи, которые плохо лежат. Библия запретила воровство в восьмой заповеди. Однако фэнтези и фантастика придерживаются прагматичных взглядов на вопрос кражи и ставят потребности персонажей выше чужого убытка.

Воры ни в чем не виноваты. Они берут вещи там, где их находят. Проблема лишь в том, что они никогда не находят их у себя. Сегодня мы расскажем вам о не самой честной, но зато об одной из наиболее популярных фантастических профессий.

Воры в фаворе

Вымышленные миры живут по своим законам. За воровство там, конечно же, наказывают. Но наказывают других воров — темных личностей без имени и предыстории, «статистов», сидящих в одной из камер с главными героями. А центральные персонажи таких историй спокойно воруют... нет, не просто похищают чужое имущество — Воруют с большой буквы.

Им не обязательно быть Робин-Гудами. Тот же Мойст фон Липвиг из Плоского мира Терри Пратчетта до назначения на должность Главного Почтмейстера обкрадывал людей, невзирая на их благосостояние. Но вместе с тем этот находчивый и умный парень вызывает у читателей симпатию. Ничего удивительного: в фэнтези и фантастике довольно высокий «болевой порог» этики. Героями этих жанров могут быть убийцы и наркоманы, а по профессиям некоторых персонажей Анджея Сапковского можно изучать Уголовный кодекс.

Идеальный вор — джентльмен, невидимый за своим искушением («Сын человеческий» Рене Магритта).

Bopy и воровке отсекайте их руки в воздаяние за то, что они приобрели, как устрашение от Аллаха. Поистине, Аллах — великий, мудрый!

Коран, сура 5, аят 42

Означает ли это, что сказки «1001 ночи» с их ловкими плутишками пропагандируют антиобщественный образ жизни? Навряд ли. Во-первых, фантастические воры практически никогда не занимаются воровством на протяжении всего сюжета. Эта профессия нужна им лишь как «легенда», а сопутствующие ей ловкость и хитрость помогают ворам в многочисленных сюжетных перипетиях.

Прометей, Локи и Царь обезьян: воровство бывает доброе, злое и безбашенное.

Во-вторых, образ трикстера — ровесник мифов о сотворении мира. В нашем сознании глубоко укоренился положительный персонаж, совершающий противоправные деяния. Хороший вор может быть неисправимым жуликом и злодеем (скандинавский Локи), буйным весельчаком (китайский Король Обезьян) или альтруистом (Прометей). Он хитер, но часто попадает в безвыходные ситуации (лиса из русских сказок). Он — мудрый мошенник, знающий человеческую природу лучше любых врачей и философов (Ходжа Насреддин). Воровством могут заниматься целые сказочные народы. Эльфы, паки, домовые — все они воры.

Карманные воры — прародители фокусников.

Таким образом, фантастический вор — не просто профессия, а призвание. Он редко занимается одним лишь тайным хищением чужого имущества. Широта его талантов необычайна: он может вскрывать гробницы не хуже Индианы Джонса, подделывать важные бумаги, следить за людьми, неплохо разбираться в технике, а при необходимости — бесшумно убивать.

В этом смысле фантастические воры являются скорее мошенниками, способными продать снег йети, а потом украсть его и снова перепродать. Их приключения далеко не всегда связаны с ремеслом: история может начаться с кражи волшебного рубина из высокого замка, а закончится спасением мира с бонусом в виде красавицы-принцессы и прилагающегося к ней полцарства впридачу.

Я бы в жулики пошел, пусть меня научат!

Лара Крофт — аристократка, добывающая артефакты... не совсем законно.

В фантастических мирах профессия «вор» считается не менее престижной, чем «воин», «маг» или «капитан звездолета». К тому же, как уже упоминалось выше, стопроцентных воров с трудовым стажем а-ля «украл, выпил, в тюрьму» не бывает. Они обязательно подрабатывают по совместительству: путешествуют, торгуют, колдуют, сражаются — но делают это гораздо хуже соответствующих профессионалов. При всей своей универсальности воры обычно малоэффективны во всех «побочных» ипостасях: они не выстоят и минуты против закаленного бойца и не смогут переколдовать даже ученика чародея. Но там, где надо тайком стукнуть стражника по голове, открыть волшебный замок и украсть редкий свиток, им нет равных.

Ворами не рождаются, ворами становятся. И отнюдь не от хорошей жизни. Карьера любого вора начинается с трущоб. Воры-аристократы — редкое исключение. В чужом добре им нет нужды. К примеру, Лара Крофт изымает ценности лишь у мертвецов тысячелетней выдержки и исключительно из научно-приключенческого интереса. А Дрейк Мейстрал из цикла романов Уолтера Уильямса взял на вооружение манеры «голубой крови» лишь потому, что они очень ценятся в мире далекого будущего, и преступление, совершенное со Стилем, может попросту сойти с рук.

Для овладения воровскими навыками их нужно изучать с детства. Единственная школа краж — улица, так что большинство знаменитых воришек поднялись в князи преступного мира из самой настоящей грязи. Авторы не любят углубляться в биографии героев-воров, ведь там нет ничего, кроме болезней, голода и унижений. Дети бедняков, сироты и прочие обездоленные — та самая «глина», из которой жизнь лепит настоящего вора.

Здесь уместно бы вспомнить Аладдина, однако юный диснеевский бомж, воровавший с обезьяной еду у торговцев, не имеет ничего общего с Ала-ад-дином, сыном старейшины купцов из сказок «1001 ночи» (ночь 249-270). В оригинальном сюжете Ала-ад-дин потерял имущество лишь потому, что купец-педофил уговорил симпатичного мальчика присоединиться к его каравану в Багдад, а по дороге на них напали разбойники.

Безымянный воришка, убивший дядю Бена, полностью изменил судьбу Человека-паука.

С юридической точки зрения кража краденого — тоже преступление, однако на практике обогащение бедняка за счет вора часто считается доблестным поступком. К примеру, Али Баба из сказок «1001 ночи» был нищим дровосеком, случайно узнавшим «пароль» к хранилищу воровской добычи.

Наиболее популярная и примитивная воровская специализация во всех вымышленных мирах — карманник. Это занятие требует лишь ловкости рук, приносит легкую прибыль, но сопряжено с большим риском, так что «щипачами» герои фантастики работают в основном лишь по молодости. Скайла Лайма из цикла Майкла Гира «Грозные границы» стала знаменитой наёмницей лишь после того, как в юности удачно продемонстрировала воровские навыки: срезала кошелек с пояса у одного из наемников и тут же вернула его.

Исследование содержимого чужих карманов очень популярно в компьютерных ролевых играх. Эти действия обычно не имеют преимуществ перед другими способами извлечения прибыли. Например, в серии Fallout получать искомое легче с помощью торговли и азартных игр. Воровать быстрее, однако при неблагоприятном исходе есть риск получить либо копье в спину, либо заряд из винтовки Гаусса в лоб.

Генри Кейз (справа), виртуальный вор и главный герой романа Гибсона «Нейромант».

Кража из закрытых помещений, всегда считалась более опасной и наказуемой, ведь мой дом — не только моя крепость, но и место хранения самых ценных накоплений человека. В реальном мире данный вид воровства открыт для начинающих (в особенности детей и лиц хрупкого телосложения — так называемых «форточников»), однако в фантастике с этим возникают проблемы.

Такой оконный элемент, как форточки, в средневековье был совершенно неизвестен. Окна простых домов закрывались толстыми ставнями, окна крепостей и замков представляли собой трубы в толстых стенах. А в далеком будущем ворам придется залезать либо в окна небоскрёбов на 305 этаже, либо в иллюминаторы космических станций.

Замок (Германия, 15 век).

Поэтому фантастический домушник должен быть достаточно опытен, чтобы иметь дело с замком. Однако и тут все не так просто. В бедных домах двери не запирались, а фиксировались веревочными узлами. Если предположить, что домушника заинтересует крестьянский скарб, он должен уметь распутывать самые хитрые петли. В Древнем Египте жрецы ставили на двери именные печати, так что ворам приходилось внимательно изучать их, прежде чем ломать, — риск связаться с серьезными людьми зачастую перевешивал потенциальную выгоду кражи.

Дверь вполне может быть закрыта изнутри на щеколду. Женщины редко покидали жилище, а потому служили «распознавателями голоса и открывателями». Единственная возможность поднять щеколду снаружи — просунуть между досок двери тонкое лезвие, что не всегда выполнимо (особенно если дверь блокирует не поднимающийся, а сдвижной брус).

Взлом замка (TES Oblivion).

Помните, в сказке Шарля Пьеро волк говорит Красной шапочке — «Дерни за веревочку, дверь и откроется»? Дело в том, что щеколда могла подниматься веревкой, выведенной за дверь. На ночь ее, естественно, убирали.

Однако в большинстве случаев воры орудуют отмычками. Сказочные замки представляют собой анахронизм — вымышленная цивилизация еще не знает пороха и станков, но ремесленники могут создавать сложные запорные устройства.

Ворам будущего придется сложнее. В бедных домах могут сохраниться простейшие электромагнитные замки (как на современных подъездах) — их можно обезвредить, отключив электричество. Скопировать отпечатки пальцев или рисунок сетчатки глаза для сканера, судя по голливудским фильмам, тоже не представляет проблемы — доверчивый окулист или стакан с водой сделают половину работы вора.

Однако если в будущем будут использоваться сложные электронные замки, «домушники» вымрут как класс. Это выглядит легко только в кино: сунул в замок карточку с проводами, подключенными к ноутбуку, несколько минут пощелкал клавишами — и компьютер подобрал цифровой код. На самом деле футуристическим ворам потребуется изрядный багаж технических знаний. А что выгоднее умелому хакеру: взламывать квартиры отпускников или грабить банки в Сети?

Это интересно

По отечественным воровским понятиям начала 20 века, вор не должен работать, убивать, грабить, красть у бедняков, иметь семьи и предметов роскоши. Вероятно, фраза «гнуть пальцы» пошла от привычки карманников разминать пальцы, чтобы те не потеряли гибкость. Около 1% всех магазинных краж в США совершают клептоманы — психически больные люди, одолеваемые страстью к воровству мелких предметов. Преступлением это не считается. По указу Ивана Грозного (1549) вору, пойманному в первый раз, резали уши, а во второй раз отрезали кисть руки. Отрубленные конечности для наглядности прибивались к деревьям. В древности термин «вор» означал преступника вообще (того, кто крал, звали «тать»). «Воровской узел». Им завязывали свои мешки матросы.